Настасья, Настя, Настенька. Глава 4

[kler-ekler]

Глава 4
Глаза цвета серебра

Вышел в коридор, закрыл аккуратно дверь и спиной прислонился к ее белой поверхности, закрыв глаза. Мне тяжело дался этот разговор. Вроде его и разговором-то назвать было нельзя. А больше всего пугала эта девушка и в тоже время манила. Ничего не понимаю. Мне никогда не нравились такие, как она. В ней не было практически ничего, что обычно ценил в женщинах. Лишь от ее глаз не мог оторваться. Никогда таких не видел. Только глядя в них мог признаться, что стоило ее спасать в ту ночь. Она должна жить. Не знаю почему, но уверен в этом и постараюсь помочь, чем смогу.
- Вам не хорошо? – вывел из задумчивости женский голос. Открыл глаза и увидел молоденькую медсестричку. Вот эта была как раз в моем вкусе. Улыбнулся.
- Вы не проводите меня к Керышеву Степану Анатольевичу? – против такой улыбки ни одна женщина не могла устоять. Уж такова черта всех мужчин наших кланов. Да и женщинам нашим не отказал еще никто. Если они действительно чего-то хотят, то они это всегда получают.
Керышев беседовал в кабинете со следователем. Очень замечательно. Значит, не придется повторять все узнанное дважды.
- Добрый день, господа, - прошел в кабинет и сел на свободный стул возле стола главврача.
- Как все прошло? – Степан Анатольевич с нескрываемым интересом уставился на меня.
- Ничего нового, господа. Она ничего не помнит. Только имя свое назвала – Настя, - следователь что-то начал писать у себя в блокноте.
- Как жаль, - искренне произнес врач.
- Что теперь ее ждет? – задал вопрос, признавшись себе, что меня интересует ее судьба не просто из чувства долга, а по-настоящему.
- Девушка уже практически здорова. Если не найдутся ее родственники за неделю, то… Как ни хотелось бы мне этого делать, но выбора у меня нет, - врач замолчал. Молчал и следователь.
- Что? Что с ней будет-то? – прервал затянувшуюся паузу.
- Ее поместят в психиатрическую клинику. Ведь потеря памяти – это чисто психическое отклонение, - как можно мягче сообщил врач.
В психушку? Настю? Представив это хрупкое создание в смирительной рубашке и в комнате с мягкими стенами, сделалось страшно. За нее. Я не ради этого ее спасал!
- Есть одна возможность избежать этого, - начал следователь. – Раз она помнит только вас, мы сможем ее отпустить с вами. Но готовы ли вы к такому грузу?
Готов ли я? Да я не знаю, что меня ждет завтра. Как могу взять ответственность за ее судьбу на себя? Разве что через неделю. Устрою ее в своей квартире, раз уж ее разрешили оставить.
В голове начал созревать план. Даже придумал, как сделать Насте документы.
- Так как? – вопрос врача вывел из «глобальных» планов.
- Мне нужно подумать. Неделя. Мне нужна неделя и если никто не найдется из ее родственников, я скажу вам ответ, - произнес, ожидая реакцию мужчин.
- Вы понимаете, что это серьезный шаг? Что девушка не игрушка и отказаться уже не сможете. Вернее не так. Вы сможете отказаться, но после этого она помещена будет в клинику с умственными отклонениями. Что, вероятнее всего, совсем нарушит психику девушки.
- Да. Я понимаю. Я знаю, что меня ждет, если приму на себя заботу о ее жизни.
- Почему? – удивленно произнес врач. Да, сейчас уже нет бескорыстной помощи, но… Не могу оставить ее так. Не смогу потом спокойно жить, зная, что не смог помочь. Именно ей. А ее глаза будут преследовать на протяжении всей жизни, упрекая. Ведь я – единственный ключик к ее памяти.
- Я знаю, что поступлю правильно. Считаю себя ответственным за ее жизнь, так как уже спас ее однажды. Но я не могу сейчас точно дать ответ. Здесь очень многое зависит не от меня.
- Хорошо. У вас неделя, на исходе которой вам позвонят, узнать о принятом решении, - следователь захлопнул свою папку. – Но мы надеемся, что ее родственники или знакомые найдутся.
- Я тоже на это надеюсь, - ответил и вышел из кабинета.
По дороге домой все пытался понять, как мог так дать ответ. Не погорячился ли? И как только в душе появлялась хоть капля сомнения, вновь вспоминались ее глаза, цвета серебра и я понимал, что поступаю как надо. Нужно только продумать все до мелочей. Чтоб мои «родственники» не узнали об этом. Думаю, что недели на все хватит. Ведь для себя я уже все решил, как только вспомнил, как она смотрела на меня перед уходом, полная надежды.

Возле дома меня ожидал «сюрприз». Ярко-красный спортивный «Порше», а в нем моя мать.
- Очередную «спасенную» проведывал? – вместо приветствия раздалось из открывшегося окна машины, как только подошел. Утонченная рука с красивым загаром сбросила пепел с тонкой сигареты на асфальт через окошко. – Садись, нужно поговорить.
Я обошел «Порше» и сел на пассажирское сиденье рядом с водительским. Эл давно уже водит машину, но я всегда боялся ездить с ней. Настолько безбашенного водителя никогда не встречал. Она только на моей памяти умудрилась разбить десять машин, причем они восстановлению не подлежали. А сколько к ним добавилось за последние пять лет? Лишь Эл всегда выходила без единой царапины из любой аварии. Но это все за счет нашей живучести. Ничего мифического. Для нас. А пресса каждый раз с удивлением наблюдала за этим явлением, приписывая Эллеоноре чуть ли не ангельские крылья. Эл – ангел. Ха! Уж кто-кто, а она на это звание ну никак не тянет.
Салон машины был из красной кожи, что нисколько не удивило. Мать всегда имела тягу ко всему кожаному. Музыка, больше напоминающая реквием, тихо лилась из динамиков. Хруст кожи подо мной немного заглушил мелодию, и я замер, не решаясь больше нарушать спокойствие родительницы.
Она затянулась в последний раз, выпустила кольцами дым и выкинула сигарету на улицу. Затем закрыла все окна и заблокировала двери.
- Прокатимся? – с пляшущими чертями в глазах глянула на меня и завела мотор. Машина взревела, как только дали ей газу и с визгом трущихся об асфальт шин рванула с места.
Эл едва касалась руля кончиками пальцев с длинными, накрашенными в ярко-алый цвет ногтями. При этом она могла еще и начать подкрашивать губы, практически не обращая внимания на то, что творится на дороге. Мы гнали по шоссе со скоростью под двести километров в час. Красный сигнал светофора был просто игнорирован, а маленькая спортивная машинка с диким ревом обгоняла все машины, попадающие на пути.
Я трижды пожалел, что не пристегнулся. От скорости вдавило в кожаное кресло. Хотелось Эл остановить, но я не смел произнести и слова. Она была страшной женщиной. А сейчас она играла в очередную игру по своим правилам, вмешиваться в которую не разрешалось никому.
«Порше» матери практически подъехал вплотную к одной из маленьких машинок, встреченных нами. Для маневра на ее объезд не оставалось ни времени, ни места. Нам неминуемо грозило столкновение, а ведь там, на заднем сиденье, был ребенок. Вот теперь я не выдержал. Призвал силу и остановил время.
- А я все думала, насколько у тебя хватит выдержки, - с легкой иронией в голосе произнесла Эл. Моя сила не подействовала на нее. На таких как мы вообще силы не действовали, только на окружающее нас пространство. Будь то живое или не живое.
- Так это была проверка? – зло обратился к ней и заглянул в ее смеющиеся глаза. – И как?
- Меня устроит. Ты, конечно, мужества набрался за эти годы, но вот жалость к этим людишкам… - она выплюнула последнее слово. – Ничего и это скоро пройдет.
Через три минуты вновь начнется ход времени, на большее меня не хватит. Вышел из машины и отодвинул ее на свободную полосу, затем занял свое место.
- Ты хотела поговорить, так начинай, - грубо обратился к родительнице, перейдя на «ты», чего себе не позволял никогда.
- Хм… У щенка появились зубки, - довольно мурлыкнула она, вновь начиная движение ревом мотора и визгом колес.
Через десять минут Эллеонора припарковалась возле небольшой кофейни. Похоже, здесь и будет проходить наш разговор. Мать закурила очередную длинную сигарету, и до меня донесся запах клубники. Эл до жути любила все красное, даже запах по цвету себе подбирала.
Нажав на брелок сигнализации, женщина взяла меня под руку, и мы вместе вошли в помещение. Быстрый взгляд в нашу сторону охранника и тут же на его лице скучающее выражение. Понял, что мы не его клиенты. Даже курящая Эл в кафе для некурящих. Она могла позволить себе многое, но не все.
Сейчас здесь было практически безлюдно. Только одна парочка примостилась в дальнем углу. Кафе было довольно уютным. Небольшой зал, выполненный преимущественно из дерева и выкрашенный в коричневый и бежевый тона. Десять столиков, накрытых бежевыми скатертями, ожидали своих посетителей. Барная стойка, где и готовили довольно вкусный напиток. Раз уж Эл здесь его пьет, значит, кофе и впрямь хорош. Приглушенный свет и тонированные оконные стекла создавали располагающую обстановку.
Мы заняли столик у окна и заказали по чашечке кофе. Когда ароматный напиток подали, она вдохнула горький аромат, затушила сигарету и с интересом вновь осмотрела меня с головы до куда могла дотянуться взглядом. Меня только что «оценили» по-матерински.
Я тоже время не терял и сам попытался «оценить» женщину. Она была как всегда безупречна. От сложной прически из непослушных ярко-рыжих волос, до неизменных красных туфель на высоченном каблуке. Одетая вся в красное, она была похожа на живой лепесток огня. Горячая, теплая, для кого-то обжигающая, но всегда опасная.
Не замечая ее взгляда, отпил из своей чашки. Горячий напиток обжег горло, но не подал вида. При Эл нужно быть сильным. Это я понял еще в детстве. Слабого она затопчет, даже собственного сына.
- Итак, - начала женщина разговор и поставила недопитое кофе на блюдце. – Я хочу, чтоб сегодня до конца дня ты полностью перебрался в наш дом.
Эллеонора достала из своей миниатюрной сумочки, отделанной красными рубинами, пачку сигарет и, вытянув одну, подожгла ее от пальца. Огненные владели своей стихией на таком уровне, что могли войти в огонь и выйти абсолютно невредимыми, чем я частенько пользовался на службе МЧС. Такая уж у нас особенность.
- Что за срочность? Вроде срок до завтра был? Что изменит один день? – все же я ловил себя на том, что любуюсь ей. Она настолько все делала отточено-профессионально и при этом ужасно эротично.
Выпустив несколько сизых колечек в потолок, она улыбнулась самой обворожительной улыбкой, вытащила длинную шпильку из волос, позволяя непослушным волосам рассыпаться по плечам огненными язычками. Если б я не был ее сыном, то мог подумать, что она пытается меня соблазнить.
- Завтра к нам прибудет очень важный гость. И ты должен присутствовать на этой встрече, - Эл наклонилась ближе, открывая вид на свое декольте. Многие бы девицы душу продали за такой вид!
Гость? Что за гость, из-за которого требуется мое присутствие? Похоже, тактику мать выбрала правильную, отвлекая меня от верных мыслей, и она бы сработала, не будь я ее сыном. Не удивлен ее поведением. Ведь в ее обязанности было только родить меня, а там уж воспитывали нас таких детей всеми силами клана. И не удивительно, что материнского инстинкта, да и вообще чего бы то ни было, в ней нет, и она меня ощущает, в первую очередь, как мужчину и ведет себя соответственно.
- Что еще за важная персона, требующая моего присутствия? – Эл сморщилась, поняв, что ее уловка не прошла.
- Считай, что это приказ главы клана. Как прибудешь в дом, сразу все узнаешь, - она вновь приняла обычную позу и допила кофе.
В это время у меня зазвонил сотовый. На табло высветилась мордашка моей девушки.
- Ах, да. Свою подстилку тоже приводи. Как же ты без нее-то? – не дожидаясь моей реакции на это высказывание, она кинула на стол тысячную купюру и комплект ключей от машины. – Вон та синенькая твоя.
За окном сейчас стояла одна единственная машина синего цвета. Ягуар. Мечта богатых детишек. Сейчас мне просто не дадут другую.
Рев мотора вывел из состояния созерцания нового «коня» и ознаменовал, что Эл уже покинула заведение. Сейчас она находится довольно далеко, а в моей руке так и трезвонит телефон. Похоже, что уже второй звонок и вновь Юлия. Не успеваю поднести его к уху, как слышу рассерженный крик девушки:
- Димон! Ты где? Я просыпаюсь, а тебя нет! Где ты находишься?
Рыкнув в трубку «Скоро буду», оборвал связь и покинул уютную кофейню.
Машина… Она ждала меня на улице и приветственно моргнула фарами и пиликнула сигнализацией, когда нажал на брелок. Никогда бы сам не смог себе такую позволить. Слишком дорого, слишком ярко, слишком выделяюще. Но теперь она моя.
Сел в салон и вдохнул запах. Его запах. «Ягуара». Кожаный салон с отделкой из черного дерева, руль, который не хотелось выпускать из рук и удобное кресло, покидать которое не испытав прелести езды этого зверя было просто преступлением. В бардачке обнаружились документы на машину, страховка и диск с довольно ритмичными мелодиями.
Нажал на кнопку зажигания и завел мотор. Приятное урчание зверя, готового к бегу порадовало слух. Ну, посмотрим, на что ты способен!
Резко даю по газам, и за пять секунд машина набирает скорость в сто километров в час. Дорога пуста в этом районе. Это окраина города и начинаю разгоняться дальше. Сигналы светофора не сильно волнуют. Эйфория, от прекрасной послушной машины и набирающей ритм мелодии, захватила все сознание и хочется еще быстрей и еще.
Сто пятьдесят. Въезжаю на мост через широкую реку и не замечаю, как он закончился. Маневренность и послушность «Ягуара» позволяет обходить встречающиеся машины без особых усилий лишь легким поворотом руля.
Двести. В крови бурлит адреналин, а в душе ликование. За стеклом все проносится с бешеной скоростью, как фильм на перемотке. Вот это скорость! Но я же знаю, что можно еще быстрей.
На спидометре двести пятьдесят, когда въезжаю в центр города, и начинается более плотное движение, но это не останавливает, а лишь подогревает интерес и азарт.
Двести восемьдесят. Впереди пробка. Движение затруднено, но останавливаться сейчас… Нет уж! Тротуар! Он сейчас пуст. Поворот руля и я уже там. Но из-за угла дома как раз передо мной выходит женщина с коляской… Неееет! Не успеваю проехать или изменить траекторию пути. Женщина видит меня и кричит в испуге, а ее глаза… Это глаза Насти. Цвета серебра. Они смотрят с укором и мольбой одновременно.
СТОП!!! Время замирает, когда до женщины осталось лишь сантиметров десять…
Что же я делаю? Что я делаю? Обессиленно голова падает на руль, но сейчас не место… я не смогу надолго сдерживать время.
Выхожу наружу. Сейчас я царь и бог. Это мое время и таких как я.
Вокруг все застыло. Машины, люди, птицы. Даже сигнал светофора замер на желтом огне и полицейский с поднятым жезлом в руках.
Первичный осмотр ситуации решения не подсказал. Довольно узкая улица, на которой к тому же и авария посреди дороги. Движение вперед затруднено. Даже если сейчас сдвину женщину с коляской, то все равно не получится никого не задеть. Ведь за ней дальше по тротуару есть еще люди. Всех убрать у меня не хватит времени.
Две минуты прошло после применения дара. Как долго я еще смогу сдерживать? И ведь не вижу выхода из данной ситуации… Вот бы мне еще возможность возвращать время вспять…
Мысль-идея моментально пронеслась в голове. Ведь можно развернуть машину и ехать обратно! Не теряя больше ни секунды, развернул машину, которая сейчас была по весу не более чем большая картонная коробка, и сел за руль, сразу приготовившись к торможению.
Все. Я готов. Время вновь начало свой бег. Машина с ревом побежала в обратную сторону, но я начал ее тормозить, пока на спидометре не установилась стрелка на сорока. «Ягуар» нехотя сбавлял ход, но не посмел ослушаться. Свернув в ближайший переулок, остановился у обочины, выключил музыку и вновь уронил голову на руль.
Вот теперь можно и анализировать то, что произошло. Да, мамочка, знала же ты что подарить непутевому сыночку. Перед взором вновь вспомнились необычные глаза Насти. Дрожь в руках начала проходить, бешено колотящееся сердце - успокаиваться и входить в нормальный ритм. Вдох – выдох. Лишь прилипшая к спине футболка напоминала сейчас о произошедшем.
Настя… Если б не твои глаза, то я бы совершил непоправимое. Они были как лучик, несущий в мой мозг правду жизни и напоминающий о том, кто я и кем не хочу быть.
Я заберу тебя из больницы, чего бы мне это ни стоило!
Успокоившись полностью, вновь завел мотор и двинулся по направлению к дому как можно осторожнее, не превышая скорости. А ведь там Юлька меня ждет… Мать просила ее привести с собой, но я уверен, что девушке нужно быть как можно дальше от моих «родственников». Попробую поговорить с подругой, пока еще не поздно и есть возможность не втягивать ее в дела семьи.

Она ждала меня возле подъезда. Как только подъехал и распахнул дверцу машины, то понял, что разговор не удастся. Горящие глаза Юлии, жадный взгляд на машину и просьба «Прокати меня как можно быстрей», сразу дали понять, что отказываться ни от меня, ни от переезда к моим родственникам девушка не будет, но попытаться стоило.
- Юль, мне нужно сегодня же к вечеру переехать, - начал издалека. Мы катались по городу уже минут тридцать, и она постоянно пыталась заставить меня погонять, я же соблюдал скоростной режим, обуздывая заодно и внутреннего «зверя», жаждущего скорости. Если он вновь выйдет из-под контроля, то меня уже ничто не остановит и свершится непоправимое.
- Я знаю, Эл звонила, - сердито ответила Юля, все еще злясь из-за медленной езды. – Ты чего плетешься? Такая машина создана для скорости! Ну, подбавь газку, пожалуйста.
Эл звонила? И с каких пор Юлия называет ее именно так? Пропустил мимо ушей очередную просьбу об увеличении скорости.
- Юля, я хочу переехать туда один. Без тебя, - как можно серьезнее сказал и остановил машину у обочины. Такой разговор жутко отвлекал от дороги.
- Не получится! – фыркнула она в ответ.
- Чего? – не понял такого поворота.
- От меня избавиться. Твоя матушка сказала, что и мне там комнату приготовили. Причем рядом с твоей, - похоже, за меня уже все решили, а Юльку прихватили в качестве гаранта моей покорности. Пусть она для меня и не значит столько, как ей хотелось бы, но причинить ей вред я не дам. Меня обыграли. Загнали в угол.
- Юль, они страшные люди. Одумайся, пока не поздно, - предпринял последнюю попытку.
- Меня предупредили, что ты будешь себя так вести. Нет, я перееду с тобой!
Конечно, можно было ее связать и запереть в квартире, но это все равно не поможет. Если Юле приготовили комнату, то теперь у нее есть свободный доступ в особняк клана.
- Ладно, - рыкнул я недовольно. – Поехали за вещами.
- А их уже забрали, - осчастливили меня улыбкой.
Вот ведь… Как они все это быстро обыграли! Злость накатила волной. Вышел из машины, громко хлопнув дверью, и пошел по тротуару. Ветерок ласково трепал волосы и обдувал разгоряченное лицо, но не нес облегчения. Через минуту заслышал перестук каблучков позади, а там и подруга догнала.
- Димочка, ну все будет хорошо! Не надо волноваться. Ты ведь будешь рядом, - смотрела она своими огромными голубыми глазами, как побитый щенок.
Мысли беспорядочно скакали в голове. Как они посмели! Зачем им она нужна? А с другой стороны, зная, что она моя женщина, может, они на Настю не обратят внимания? Ее мне показывать не хотелось, да и лучше им вообще не знать о ней. Вновь всплыло воспоминание ее нереальных глаз. Сразу стало как-то спокойно и тепло на душе. Может, оно и к лучшему? Что родственники могут сделать Юле? Разве что испортить ее характер еще больше. Роскошь портит людей. Да и против воли девушки с ней ничего не сделают, а если она еще и на других мужчин в клане переключится, то мне же лучше будет!
- Хорошо. Едем, - подхватил девушку под локоток и повел обратно к машине.
Мотор взревел, неся нас к новой жизни. Время рассудит хорошо это или плохо. Сейчас для меня было главным судьба Насти. Эта странная девушка никак не хотела покидать мои мысли. Нужно обязательно забрать ее из больницы.

Доехать до загородного особняка было делом не дольше часа, но я оттягивал этот момент, как мог. Кафе, ресторан, кинотеатр… Нужно было продумать линию поведения и защиты.
- Я конечно, рада, что мы, наконец, сходили вдвоем куда-то, но уже устала, - ворчала Юля после посещения очередного кафетерия, садясь в машину. – Когда ты меня повезешь представить своей родне?
Как объяснить ей, что не хочу я туда и оттягиваю момент прибытия.
Телефонный звонок позволил не отвечать на вопрос девушки. Глянул на звонившего и выругался.
- Еще день не закончился! – приняв вызов, чуть не рыча произнес.
- Я знаю, - прозвучал ответ Эл. – Просто хочу напомнить, а то вдруг забудешь.
В трубке зазвучали короткие гудки. Проверяет? Снова? Да сколько можно?!
- Поехали! Пристегивайся! – рыкнул на подругу, срывая на ней свою злость. Юля обиделась на такое обращение и перестала разговаривать. Пусть. Хоть будет немного времени в тишине.
Пора ехать, иначе меня так просто в покое не оставят. Наверняка на машине устройство слежения установлено. От родственничков всего можно ожидать.
С каждым метром, приближаясь к особняку, напряжение нарастало. В голове метались разные мысли. Почему они не оставят меня в покое? Почему не дадут жить так, как хочу? Подчиняют, требуют, ставят условия. Хотя, знаю почему. Но от этого знания не легче. Ненавижу!
Свернул с широкого загородного шоссе на дорогу, ведущую к элитному поселку. Гравий шуршал под колесами автомобиля, лес вокруг обещал уединение и покой, но все это было обманом. Там, где меня ждут, нет этого, и не было никогда.
Въехали в жилой район. Дорогу, выложенную широкими плитами, с двух сторон обрамляли заборы, за которыми красовались коттеджи, один шикарнее другого, в виде замков, из различных материалов и окрасов. С клумбами перед домами и глиняными фигурками, как обычно это делали в Европе.
Подруга крутила головой по сторонам, разглядывая чудеса архитектуры и антураж, сопровождая практически каждый особняк восторженными замечаниями и восклицаниями. Уже десять раз пожалел, что сбавил скорость на въезде в поселок. Даже музыка, играющая в салоне очень громко, не заглушала щебетание Юлии.
Последний поворот на улице и мы подъезжаем к нему… огромному трехэтажному особняку из красного кирпича. Его форма напоминала бы замок доброго волшебника из-за башенок на крыше, но зная, кто там живет, радости я не испытывал. Возле дома лужайка коротко пострижена. На ней фигурки различных пресмыкающихся и пара кустов черных и красных роз. Это единственные цветы в саду. Все это огорожено кованым забором, украшенным растительным орнаментом.
Ворота открываются автоматически, как только машина подъехала. Нас ждут. На крыльце стоят четверо.
- Добро пожаловать домой, господин Дмитрий, - открывает дверь дворецкий.
Вот оно. Чего я боялся вновь увидеть. Глубокий вздох-выдох и выхожу на дорожку, ведущую к крыльцу.
- Не скажу, что рад встрече, - кланяюсь родителям и «брату».
- Как грубо, - Эл, как мотылек, спускается с крыльца и берет меня под руку. – Глава лично хочет с тобой встретиться, поспеши.
- О подружке не беспокойся, - проходит мимо Константин с хищной улыбкой. Красивое все мужчины клана ценят. – Я помогу ей устроиться.
Обернувшись, вижу сияющее лицо подруги. Кажется, братишка ей по нраву…
- Ну же, идем, - подгоняет Эл.
Дом остался таким же, как я его запомнил, уходя пять лет назад. Ярко освещенный холл, с развешенными картинами на светло-бежевых стенах. Здесь были репродукции самых известных художников мира, но все они были выполнены из янтаря. И «Мона Лиза», и «Последний день Помпеи», и «Рождение Венеры», и многие другие. Картины висели в особняке на всех стенах коридоров, залов, холлов. Разве что, в личных апартаментах живущих в доме, их не было.
Красные ковровые дорожки заглушали шаги. Они всегда были красными, сколько себя помню. Лишь однажды положили черные, когда умер предыдущий глава клана.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и уперлись в двери личного кабинета главы.
- Даниил Эдуардович, он здесь, - мать не рискнула открыть двери и оповестила о моем приезде через нее.
- Пусть заходит, - властный бас главы, от которого, как и раньше, пробежали мурашки по телу, ни с чем невозможно было перепутать.
Эл отварила створку широкой двери и пригласительным жестом предложила войти внутрь.
- Мы развлечем твою подружку, милый. Не переживай, - добавила и аккуратно закрыла дверь за мной.
За все время, я впервые в этом помещении. Здесь полутьма, лишь свет от настольной лампы ее немного рассеивает, позволяя хоть что-то разглядеть. Но мой взгляд приковывает картина за спиной высокого, широкоплечего, ярко-рыжего мужчины, склонившегося над бумагами за столом.
Картина, как и остальные в особняке, из янтаря. На ней изображены двое. Они борются. Мужчина с ярко-рыжими волосами и ангел, чьи крылья занимают практически все полотно. И вроде картина проста, и нет в ней ничего, чтобы захватывало внимание, но я стою и не могу оторваться от глаз ангела, цвета серебра. Ее глаз. Насти.
- Это Рембранд. «Иаков, борющийся с ангелом», - рядом стоит глава. Похоже, я совсем ушел в себя, созерцая эту картину. – Я тоже частенько на нее смотрю. Завораживает, правда? Глаза, - пояснил мужчина, видя мое непонимание.
Что это значит?
- Пришло время, когда ты должен узнать кое-что о нас и них, - Даниил Эдуардович погладил рукой по голове ангела и провел пальцем по его глазам. – Основа всего живого - это противоположности. Без них нет ничего в этом мире. Да и сам мир – слепок разных противостояний: жары и холода, света и тьмы, воды и воздуха, добра и зла…
Глава посмотрел на меня и не найдя изменений на лице, взял под локоть и проводил до кресла для посетителей, а сам сел за стол, где и полагается хозяину. Он небрежно поставил локти на столешницу, оперся подбородком на ладони, и, словно удав, уставился на меня немигающим взглядом. По спине прошел холодок. Не зря этот мужчина является главой нашего Клана. Пусть он и располагает к себе, но при этом, он является самым опасным в семье.
- В мире зло олицетворяем мы, демоны. Нас, с одной стороны, много, а с другой – недостаточно, чтоб можно было подчинить весь мир, и виной всему - они, - жестом указав по направлению все к той же картине, мужчина продолжил. – Ангелы. Пока хоть один есть в этом мире – нам его не завоевать. Но и это не главное!
Хоть я и спокоен внешне, но внутри бушует ураган чувств. Непонимание, смятение, страх… Страх, что Настя окажется ангелом и что ее ожидает. Не думаю, что родственники будут холить ее и лелеять. Если они хотят завоевать мир, то они уничтожат все на своем пути.
Эта странная девушка все глубже проникала в душу, которой, как я уже считал, у меня почти не осталось, а у родственничков, ее наверняка и нет. А с другой стороны, понимая, что мы противоположности, то ведь нет ни единого шанса, что нас может что-то связывать, ведь то чувство, что тянет меня к ней, не могло родиться к ангелу. Но ее глаза…
Я запутался, и впервые на лице отобразилось хоть что-то, и глава Клана воспринял это по-своему. Он ухмыльнулся и как школьнику начал рассказывать все с самого начала. Похоже, он этого и ждал. Чувствовать превосходство надо мной. Понимать, что мне интересно и только от него зависит дать мне то, что меня интересует или нет. Все демоны такие. У нас это в крови. Желание быть превосходным над другими.
- Все, что ты раньше знал о сотворении мира, можешь смело вычеркнуть из головы. Мир – это мы. Ангелы и демоны. Есть и другие силы, но все началось с нас. Однажды, нашему далекому-далекому предку удалось найти путь в то место, что люди называют Раем. Он оказался там случайно, строя проходы и ища новые Вселенные и Галактики. Но, оказавшись внутри того Света, которым был полон Рай, понял, что это единственное место, которое он хотел бы назвать домом. Живя в постоянной тьме, наш предок, не боясь, вышел на Свет и он не убил и не покалечил его. Свет лишь подчинялся мысленным приказам, формируясь в требуемые предметы. Но в том мире были свои жители. И они оказались против вторжения инородных существ «с черными душами». Ангелы выгнали с позором демона, который пообещал отомстить и забрать их Свет.
Я внимал каждому слову главы, боясь движением или словом оборвать рассказ. Это было новое знание. Знание, которое нигде невозможно узнать. Даже взгляд Даниила Эдуардовича сейчас не казался столь неприятным и воспринимался как просто помеху.
- Через месяц по земному времени, демон вернулся не один, а с армией. Началась война. Жестокая, кровопролитная. Огромная энергия вливалась в каждую атаку, но она высасывалась Светом, контролируемым ангелами, и атака захлебывалась. Свет же начинал гаснуть, и от него осталось лишь жалкое Солнце. Рай превратился в бренную Землю. Смерть нескольких сильных ангелов дала толчок для рождения планет Солнечной системы. Кровь ангелов-воинов, пролитая на землю, становилась реками, озерами, морями… Кровь демонов – пустынями, степями. Перья, облетающие с крыльев ангелов, становились травой и деревьями, кустами и цветами, а сами крылья, падая на землю, разлетались на мельчайшие частицы, превращаясь в животных, насекомых, птиц. Демоны тоже погибали, но их смерть порождала лишь хищников и прочих «монстров» земной фауны. Половина из них со временем погибла, другая эволюционировала и приспособилась. Но, что-то я отошел от темы.
Неужели все так и было? Хотя, главе Клана нет причин лгать. Только все сказанное не укладывалось в голове. Оно противоречило, отторгалось, но в глубине, я понимал, что это - правда.
- Бой длился долго. И с каждым разом, демонов и ангелов становилось все меньше. Когда мир начал уже существовать таким, как ты его знаешь, пролилась одновременно кровь демона и ангела. Она смешалась, порождая человека. Раз за разом смешанная кровь лилась вновь. Так появились люди, - глава вновь указал на картину. – Она как раз и олицетворяет этот момент в войне. Правда, без крови, но мы-то знаем, о чем она.
Даниил Эдуардович немного помолчал, выпил воды из хрустального бокала и, устремив на меня взгляд, продолжил:
- Когда от армий остались лишь жалкие сотни, война прекратилась. Биться за Рай не было смысла. Рая уже не существовало. Этот созданный мир казался демонам приемлемым к проживанию, и они решили здесь остаться, но и ангелам пришла та же мысль. Хорошо, что Земля была большой, и встретиться было практически невозможно. Но, если демонам было некуда идти, то ангелы, со временем, смогли найти себе новый Рай. По нашим данным, они ушли, но постоянно на Земле присутствует кто-то из их братии, не давая демонам захватить всю власть. Демоны искали ангелов, но как только они выходили на них, они исчезали. Испарялись. Наверное, в Рай.
Слегка подернув плечами, он вновь сделал глоток воды. Видя застывший на моем лице вопрос, глава продолжил:
- Туда дорогу мы тоже искали, но при той войне потерялись знания о проходах меж звезд, и наши попытки оказались тщетными. Мы усилили поиски ангелов. Если Рай существует, то зачем нам эта Земля? А с другой стороны, имея синицу в руке, мы стараемся и над Землей взять контроль.
Даниил Эдуардович замолчал, ожидая с моей стороны вопросов, и они не заставили ждать.
- Зачем демонам Рай? Разве на Земле нам плохо? – после недолгого раздумья, задал первый вопрос, который крутился в голове.
- Зачем? Ты еще очень молод и не сможешь понять всю силу Света, присутствующую там. Для демона Рай это… место, где лучше не бывает. Место, где нет ничего злого и жестокого. Где можно жить вольготно и нас некому будет удержать. Рай – это чистый лист, где возможно все! Мы сможем разлить в том «чистом листе» то, что хотим, построив идеальный мир для себя. Ведь Свет это ни что иное, как сила, направляя которую, можно получить желаемое. Достичь величия. Тогда можно будет замахиваться на Галактики, Вселенные… - с каждым произнесенным словом, глава повышал голос, а к концу речи, он достиг предела, от которого лопнул хрустальный бокал и вода разлилась по столу. Ее было не так много, и она осталась там небольшой лужицей.
Разгоревшийся огонь в глазах мужчины начал пугать, и сам он стал похож на одержимого. Решив вывести мужчину из того состояния, задал второй вопрос, который с самого начала не давал покоя:
- А как опознать ангела?
Жутко оскалившись, глава мотнул головой опять на картину.
- А сам, как думаешь? Неужели считаешь, что ангелы шастают по миру с крыльями за спиной? Нет! Они спрятали их и лишь глаза выдают истину! Душу, так сказать. Она у ангела настолько чистая, что и цвет глаз их...
- Серебро, - закончил я мысль главы, припоминая изображение на картине, и ужаснулся.
Настя! Моя Настя, она сейчас в такой опасности, что и представить нельзя. И все из-за меня. Слежка эта, будь она не ладна!
- И все члены Кланов знают об этом? – решил уточнить, ведь мать не признала в моей подопечной никого, кроме как человека.
- Разумеется. Все, достигшие того возраста, когда смогут воспринимать мир так, как положено, знают.
А раз так, то почему же Эл не определила ангела? И что ждет Настю, если ее обнаружат? Нет, об этом думать не хотелось совершенно. Зная, на что способны родственники, картины рисовались ужасающие. Значит, нужно срочно требовать, чтобы слежку сняли. Ведь второго шанса, что ее глаза останутся незамеченными, не будет. А значит, отпущенную неделю нужно выполнять все их требования, попутно ища способ вытащить и спрятать Настю. Одно только мне не понять. Почему? Почему я не хочу убить ее? Меня тянет к ней, да и она… если и испытывала страх передо мной, то не показывала этого.
- Это было отступление, мой мальчик. История, так сказать. На самом деле, я хотел бы поговорить с тобой о другом, - выдернул из мыслей властный голос главы.
- Последний вопрос, - произнес я, не дав перейти к важной для главы теме. От такой наглости с моей стороны, глаза мужчины засветились огнем, хотя внешне он оставался таким же спокойным. Решив не испытывать его терпение, сразу перешел к сути. – Что испытывает демон при виде ангела?
Даниил Эдуардович на несколько секунд прикрыл глаза, а когда их открыл, то в них уже не было ничего потустороннего, говорящего о том, что он не человек.
- Страх. Злость. Желание уничтожить. Гнев, - начал перечислять мужчина, отчетливо произнося каждое слово и глядя на меня в упор. – Свет. Море яркого света, заполняющего все вокруг.
Он замолчал. Молчал и я, все так же глядя в глаза главы, стараясь не выдать себя ни словом, ни действием. Лучше я подумаю обо всем потом, когда останусь один.
Даниил Эдуардович первым нарушил тишину:
- Итак, перейдем к делу…

Через двадцать минут я спускался по лестнице на первый этаж, сопровождая главу на общий ужин в столовую. Ничего он нового, перевернувшего моего мировоззрение на дела клана, не сказал. Даже в подробности не вдавался. Всего лишь настойчиво попросил присутствовать завтра на утренней встрече с каким-то очередным высокопоставленным лицом. Разумеется, не просто так. По сигналу я должен буду остановить время и покинуть комнату, а остальное, как выразился глава, меня не касается.
На подходе к столовой, стали слышны разговоры и смех присутствующих там членов клана, среди которых можно смело выделить два голоса: Эл и Юли. Как только Даниил Эдуардович пересек порог комнаты, все разговоры резко прекратились, все присутствующие встали, и повисла звенящая тишина.
- Прошу садиться, - сев за стол, произнес глава. - Дмитрий, сядь рядом, - приказал, жестом попросив свою Правую руку освободить место для меня.
За длинным столом уместилось человек двадцать, проживающих в особняке. Многие из клана жили в городе и не приезжали ежедневно на вечерний сбор, как называла Эл ужины.
Как только все заняли места за столом, подали ужин, во время которого царила лишь ни к чему не обязывающая светская беседа.
Поздно ночью, лежа на кровати в комнате, которая все еще числилась за мной, пытался разработать план дальнейших действий. Юля уснула быстро от перенасыщенного событиями дня и не мешала своей болтовней и восхищенными фразами о родственниках и особняке. Все же как она похожа на нас… И это плохо. Для нее.
Итогом моих раздумий вышло, что можно сделать следующее. Во-первых, вести себя пай-мальчиком, чтоб с меня сняли слежку. Во-вторых, воспользоваться связями и возможностями клана для оформления новых документов Насте. Ведь без паспорта ей будет очень не просто. А в-третьих… Забрать девушку из больницы, чего бы это мне не стоило. Теперь, зная кто она, и что ей грозит, не смогу оставаться в стороне. Не понимаю почему я не испытываю того, что должен испытывать демон в присутствии ангела, но ясно одно! Настя должна жить! А дальше… надеюсь, что мы сможем вдвоем понять, что делать и как быть.

Пять дней пролетели быстро. Я был настолько прилежным, что слежку сняли на второй день, даже без моей просьбы об этом. Все были счастливы и довольны. Юля оказалась окружена вниманием таких мужчин, что ей и не снилось. Не удивлюсь, что кроме моей постели, она греет и чужие. Ведь устоять против демона, который что-то хочет, практически не возможно. А, не видя особого сопротивления с моей стороны, они и не остановятся. И, пока все находится в рамках, мне не нужно переживать за девушку.
Просьба оформить паспорт была встречена главой клана одобрительно и даже с какой-то предвкушающей улыбкой. Наверняка он посчитал, что я затеял что-то противозаконное, так как для демонов это было неотделимым от сущности. Немного пришлось побегать с фотографией, так как ее у меня не было, но и это оказалось не проблемой. Чудеса «Фотошопа» и вот на руках новенький, пахнущий полиграфией и клеем паспорт на имя Анастасии Александровны Чудной, двадцати лет отроду, прописанной в моей двушке. Часть данных пришлось сочинять прямо на месте, так как я их просто не мог нигде узнать.
Всю субботу собирался потратить на то, чтоб привести в порядок квартиру к приезду новой жительницы и поэтому раньше лег в пятницу вечером. Юля еще где-то бродила по дому, наслаждаясь историями и рассказами мужчин, оказывающих ей внимание.
Звонок сотового телефона вырвал из объятий Морфея песней Колдуна. Номер оказался городской и мне не знаком.
- Слушаю, - поднеся к уху трубку произнес.
- Дмитрий Геннадьевич? – раздалось голосом следователя. – Я хотел поставить вас в известность, что пациентку Анастасию, сегодня утром отвезли в психиатрическую клинику.
Дальнейшее было как в тумане.
Собрался, пронесся ураганом по коридорам особняка, вломился в гараж. На крики ничего не понимающей Юли, которая встретилась по пути, отвечал лишь «Потом!» и, заведя новый «Ягуар», с ревом выехал за ворота и понесся по указанному следователем адресу.
Больница встретила тишиной. Но услышав имя пациентки, за которой я приехал, пришлось к палате пробиваться с боем. Даже силу применять и дар, чтоб прорваться на второй этаж и при этом никого не покалечить.
Открыв дверь в палату, застал девушку сидящей в углу. В казенной рубашке по колено, натянутой до самого пола, она закрывала руками голову, затыкала уши, и по ее щекам текли слезы, не переставая. Ее длинные белоснежные волосы комьями скатались, и имели грязно-серый цвет, будто она ими полы в палате мыла. Внутри поднялась волна гнева. Это что же они с ней сделали?
Подойдя к Насте, коснулся ее плеча. Она нерешительно подняла на меня взгляд своих серебряных глаз и потеряла сознание. Удивился, что она может двигаться как демон в остановленном времени. Потом взял девушку на руки, вынес из палаты и лечебницы, пока действие дара не прекратилось и время не начало свой бег, положил на заднее сиденье машины и поехал на свою квартиру.
Я полностью ощутил весь спектр негативных эмоций, перечисленных главой. Но не по отношению к ангелу, а к тем, кто с ней сотворил такое. А она… она была Светом.